Капитан Рыбаков раньше положенного срока добыл 2,8 тонн трески. Из этого, по сути, административного правонарушения родилось целое уголовное дело, которое было объявлено «общественно значимым». Сотрудники погрануправления, прокуратуры и следственного комитета потратили на него почти полгода. Неужели оно того стоило?

Роковой рейс

Началась эта история в январе 2008 года, когда ярусолов «Юго-восток-5» вышел в рейс. Ловить ему предстояло, в том числе, треску в Западно-Камчатской подзоне Охотского моря.
Треску в этой подзоне ярусами, как правило, добывают зимой и весной. Летом ярусный лов трески здесь почти не ведется, поскольку рыба уходит в прибрежье. Летом и осенью ярусоловы продолжают ее промысел в Беринговом море, где она более доступна.
В течение нескольких лет Рыбаков вел добычу трески именно таким образом. Поэтому, по его словам, когда перед очередным рейсом он получил на руки пачку разрешений, даже не стал особо вникать, какие сроки лова трески в них указаны. Был уверен – все как всегда.
Меж тем, чиновник, который выписывал судну рыболовные билеты, написал в одном из них срок с 1 июля, когда ловить треску ярусом у западной Камчатки уже бесполезно. То ли по ошибке, то ли от плохого настроения. А Рыбаков по запарке не обратил на это внимания. Так и получилось, что в один апрельский день «Юго-восток-5» выловил 2,8 тонны трески по разрешению, которое на тот момент еще не действовало.
Весь вылов Рыбаков внес без искажений в промысловую и отчетную документацию, которая была в скором времени предъявлена пограничному инспектору при проверке судна. Тут и выяснилось, что 2,8 тонны трески выловлены раньше, чем положено. С этого момента для капитана и компании начались хождения по мукам.

«Коварный план» Рыбакова

Капитан сразу согласился с тем, что допустил нарушение, хотя и без умысла. Судовладелец также не отпирался и был готов добровольно выплатить штраф.
Но в Северо-Восточном пограничном управлении (СВПУ) решили, что дело это не такое простое. Поэтому по приказу начальника СВПУ ярусолов был задержан, снят с промысла, и под конвоем пограничного патрульного судна отправился в Петропавловск.
В порт он прибыл в начале мая и простоял на рейде с экипажем на борту почти полтора месяца, в течение которых шли очень активные следственные действия. Но для уголовного дела не хватало оснований. Все вроде говорило в пользу Рыбакова. Улов он не скрыл и честно предъявил его инспектору. Выходит, Рыбаков прямого умысла на незаконную добычу трески не имел. Будь он браконьером, то не стал бы отражать незаконный вылов в отчетах, а бросил бы его в трюм, где уже находилось 180 тонн рыбопродукции. И никто бы не обнаружил там лишние 2,8 тонны. Да и какой здесь корыстный интерес? С учетом системы паев Рыбаков с такого количества «левака» получил бы «куш» в 407 рублей. Ради таких денег капитан не станет рисковать работой, свободой и здоровьем.
23 мая дознаватель СВПУ, взвесив все за и против, отказал в возбуждении уголовного дела.
Но в природоохранной прокуратуре работают не такие наивные люди. Они разгадали коварный план Рыбакова. Оказывается, он внес эти 2,8 тонны трески в отчетную документацию не для того, чтобы их показать, а для того, чтобы их… скрыть!

«С учетом сложности уголовного дела»

Читаем постановление о привлечении Рыбакова в качестве обвиняемого: «С целью сокрытия факта разработки природных ресурсов без разрешения и придания видимости осуществления промышленного рыболовства с соблюдением нормативно-правовых актов и иных законов РФ … предоставил должностному лицу Госморинспекции СВПУ справку о вылове с 5 февраля по 29 апреля 2008 года, в которой умышленно указал, что добыл треску в количестве 2.784 кг».
23 мая природоохранный прокурор отменил постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. 27 мая уголовное дело было возбуждено. А 3 июля его передали следственному отделу Следственного управления Следственного комитета – «с учетом сложности уголовного дела, объемов преступной деятельности и общественной значимости»!
Следствие длилось около пяти месяцев. Делом занималось несколько следователей. В результате был сделан вывод, что Рыбаков «действовал умышленно» «из корыстных побуждений в целях извлечения материальных выгод», что он нанес государству «существенный вред» (43.080 рублей), «осознавая общественную опасность своих действий, предвидя реальную возможность и неизбежность наступления преступных последствий и желая их наступления».
Рыбакову были предъявлены обвинения по двум статьям уголовного кодекса – 253-й (незаконная разработка водных биоресурсов) и 201-й (злоупотребление служебным положением). Сам же капитан по-прежнему, признавая факт нарушения, отрицал злой умысел.

Мнение науки: ущерба нет

Кстати, когда в мае прокурор отменял постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, в качестве причины он назвал необходимость запросить в КамчатНИРО ряд сведений о популяции трески. Но, услышав мнение специалистов, прокуратура сразу отказалась от их помощи.
Приглашать в суд представителя КамчатНИРО в качестве свидетеля пришлось самому Рыбакову. И тот показал следующее. Экологический ущерб может быть нанесен, если промысел ведется в запретный период, в запретном районе, запретными орудиями лова, сверх общего допустимого улова. Ярусный лов трески судну «Юго-восток-5» был разрешен. Сроки промысла этой рыбы в Западно-Камчатской подзоне наука в течение года не ограничивает. Почему их ограничил чиновник, выдавший разрешение, науке неизвестно. Вылов 2,8 тонн трески в апреле не нанес ущерба запасам трески Западно-Камчатской подзоны, так как квота, имевшаяся на судне, не была превышена. Формально факт нарушения был, но никаких негативных экологических последствий он не имел.
Тем более, как следует из письменного заключения представителя КамчатНИРО, ежегодно трески вылавливается значительно меньше, чем разрешено к вылову государством.
А теперь читаем приговор суда в той части, где приводятся оценки сотрудника КамчатНИРО: «Понятно, что Рыбаков нанес ущерб…»

«Возмездие»

Простим судье это маленькое несоответствие. Не писать же, что, по мнению специалиста, ущерба нет. И все же суд слиберальничал: оправдал Рыбакова по 201-й статье, посчитав, что по этой части обвинения умысел не доказан. Капитан осужден только по 253-й. Причем ущерб не был признан существенным.
Но Рыбаков не отделался легко. Во-первых, напомню, он провел полтора месяца на рейде Петропавловска вместе с экипажем без права выхода на берег. На судне условия, конечно, получше чем в тюрьме. Но тоже не сахар. Тем более, когда экипаж, который вынужден разделить твою участь, смотрит на тебя недобрым взглядом. Во-вторых, Рыбаков почти полгода просидел без работы, так как подписка о невыезде лишала возможности выйти в море. Тяжко, особенно, когда у тебя на иждивении двое членов семьи. В-третьих, по решению суда он оштрафован на 200 тысяч рублей и не может работать капитаном в течение года.
Чтобы вы могли оценить строгость приговора, приведу для сравнения другое дело. В апреле 2006-го были задержаны плавбаза «Курильская гряда» и несколько добытчиков, которые в течение месяцев сдавали на нее нелегальные уловы. Выявленный незаконный улов составил сотни тонн минтая, камбалы, наваги, палтуса, трески. Ущерб – десятки миллионов рублей. Так вот, капитаны этой браконьерской флотилии, которые предстали перед судом в марте 2008 года, сохранили свободу. А штрафы не превысили 150 тысяч рублей. Спустя два месяца судебная коллегия вообще освободила двух обвиняемых от наказания за истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.
То есть, Рыбаков с его 2,8 тонн трески и 40 тысячами рублей ущерба наказан строже. А как иначе, ведь он опасный преступник!

Вместо послесловия

Дознание СВПУ, прокуратура и следственный комитет явно не соразмерили потраченные усилия и полученный результат. Ведь один только переход из района промысла в Петропавловск патрульного судна, который конвоировал в порт «Юго-восток-5», обошелся казне гораздо дороже, чем ущерб, нанесенный Рыбаковым. И деньги, взысканные с капитана, не покроют расходы на зарплаты дознавателей и следователей, которые вели это «общественно значимое» дело. Может, пограничники уже навели в море такой идеальный порядок, что там остались только такие «браконьеры» как Рыбаков?
По этому поводу вспоминается заседание Комитета по рыболовству заксобрания края в ноябре 2008-го. Первым вопросом был дрифтерный лов лососей у берегов Камчатки. Присутствовавший на заседании начальник СВПУ Александр Лебедев признал, что этот промысел ведется «варварски», что японские суда сортируют уловы, увозя в свои порты только наиболее ценную нерку, а остальная рыба летит за борт. Но никто этого остановить не может.
Однако пока на свете есть «Рыбаковы», карающий меч правосудия не будет лежать без дела.

Кирилл МАРЕНИН

2009 год