Россия с замиранием сердца следит за судьбой нашего рыбацкого судна «Олег Найденов», которое 4 января было задержано властями Сенегала в Атлантическом океане. Но знаете ли вы, что российские рыбаки на своей собственной Родине регулярно попадают в положение заложников и под прицел боевых орудий?
Давайте сравним происходящее с «Олегом Найденовым» с тем, что происходит с нашими судами в родных водах.
Как на войне
Как сообщают СМИ, задержание «Олега Найденова» проводилось в «грубой форме». Сенегальцы били прикладами автоматов членов экипажа. Буфетчице сломали руку. У капитана — синяки от наручников.
А вот как наши пограничники задерживали российское судно «Дубно» в Охотском море 12 марта 2005 года. После предупредительной стрельбы по «Дубно» был открыт огонь неуправляемыми реактивными снарядами. Один из снарядов попал в ходовую рубку. Двое членов экипажа – матрос и старпом – получили осколочные ранения головы. Первый погиб, второй стал инвалидом.
В том же 2005-м приморский траулер «Саурдоу» получил две пробоины от снарядов бортовой пушки пограничного самолета АН-72. Один из членов экипажа потом вспоминал, что почувствовал себя как на войне, когда услышал по радио голос командира самолета: «Уберите людей с палубы, я открываю огонь на поражение».
Никто не спорит, бить экипаж прикладами и ломать буфетчице руку жестоко. Но все же это лучше, чем расстреливать безоружных людей снарядами, которые предназначены для поражения живой силы и бронированной техники, да еще с отклонением от цели — до нескольких метров (то есть, о прицельном огне речи нет).
Справедливости ради скажем, что «Дубно» и «Саурдоу» вели браконьерский промысел и пытались скрыться от погони. Но «Олег Найденов», по мнению властей Сенегала, тоже браконьер, однако они не стали открывать огонь по судну. Вспомним события 8-летней давности, когда береговая охрана Норвегии преследовала в Баренцевом море наш траулер «Электрон», считая его нарушителем. Норвежцы тоже не стреляли, что позволило «Электрону» уйти в российские воды.
Кстати, «Дубно» до ближайшей границы пришлось бы идти несколько суток. За это время пограничникам не составило бы труда его задержать, не применяя оружия.
Никуда бы не скрылся в Беринговом море и траулер «Георгий Московский» с почти сотней человек на борту в январе 2009 года. Однако пограничники решили для его остановки также произвести предупредительную стрельбу с самолета АН-72.
Заслужил ли экипаж судна, попавшего в такую ситуацию, быть мишенью? В море действует принцип единоначалия: за все происходящее на корабле отвечает капитан. Если судно занимается браконьерством, то и за это отвечает только «кэп». И обвинение всегда предъявляется только ему. Решение убегать от пограничников тоже принимает не весь экипаж, а капитан. Рядовые рыбаки не должны нести ответственность за действия командного состава. Но боевой снаряд казнит всех подряд без суда и следствия.
Плавучие тюрьмы
Российская сторона обеспокоена тем, что «Олег Найденов» уже больше недели находится под арестом в Дакаре, ведь экипаж страдает. Зато в наших портах российские суда с экипажами на борту могут стоять под арестом месяцами, никому до этого нет дела.
Бывало, что экипажи арестованных судов объявляли голодовку, требуя отпустить их на берег. Порой отчаявшиеся рыбаки добирались до берега на плотах и вплавь. Если приводить полную статистику задержанных судов, которые длительное время стояли на рейде только одного Петропавловска, это займет много страниц. Приведем лишь пару примеров.
В декабре 2001 года российский траулер «Мыс Меньшикова» был приведен сюда за якобы совершенное нарушение на промысле. Капитан Кряжков подал заявку на прохождение таможенно- пограничных формальностей для схода на берег, на что имел полное право. Однако начальник местного погрануправления Лисинский запретил гражданину России сход на российский берег. Кряжков обратился в суд, обжалуя действия пограничного чиновника. Только через 2 месяца суд признал действия Лисинского по удержанию Кряжкова на судне незаконными. А вступило это решение в силу еще через месяц. Все 3 месяца капитан и его экипаж в полном составе находились на судне, ставшем для них плавучей тюрьмой. Вы думаете, Лисинский был наказан за незаконное лишение свободы российских граждан? Конечно, нет. Наоборот — пошел на повышение.
В марте-апреле 2008 года российские пограничники задержали в Охотском море и привели в Петропавловск около двух десятков российских судов, якобы превысивших вновь введенную норму выхода икры минтая. Причем в некоторых случаях «превышение» составило тысячные доли процента — миллиграммы. Суда простояли на рейде до двух месяцев, не имея возможности освоить выделенные страной рыболовные квоты. В результате рыбохозяйственный комплекс Дальнего Востока понес убытки в размере более 200 млн рублей. Подсчитать ущерб государству не представляется возможным.
К слову, в СССР удержание в порту отечественных судов допускалось лишь на время, необходимое для изъятия незаконных орудий лова и незаконного улова. После чего флот отпускали, чтобы он развивал экономику предприятий и своей страны. Сегодня главный приоритет наших морских надзирателей – нанести как можно больший материальный и моральный ущерб российским рыбакам а, значит, России.
Чем же отличаются действия российских пограничников от действий африканских «тонтон-макутов», захвативших экипаж «Олега Найденова»?
Право и бесправие
После задержания «Олега Найденова» российский МИД потребовал от Сенегала строго соблюдать международные нормы в отношении прав и законных интересов экипажа судна, включая предоставление морякам необходимой медицинской помощи.
А когда 12 лет назад было задержано и отконвоировано в Петропавловск сахалинское судно «Бухта Андреева», пограничные власти не пустили на его борт врачей, когда капитану стало плохо. Судовладелец в течение суток уговаривал пограничников разрешить транспортировку больного на берег для оказания медицинской помощи. О международных нормах никто не вспомнил.
На границе здравого смысла
Власти Сенегала заявляют, что «Олег Найденов» незаконно зашел в территориальные воды этой страны. А вам известно, что российское судно, зашедшее в территориальное море своей собственной страны, может быть объявлено нарушителем границы?
В мае 2009-го российское судно «Финский залив» находилось в исключительной экономзоне России у западного побережья Камчатки. Получив штормовое предупреждение, капитан решил войти в территориальное море, чтобы переждать непогоду поближе к берегу, где меньше глубина и якоря держат надежней. Для этого ему пришлось пересечь границу между экономзоной и терморем, о чем он предупредил пограничное управление.
В итоге капитан был обвинен в незаконном пересечении госграницы. Его адвокат пытался доказать в суде, что по российским и международным законам капитан обязан защищать судно и экипаж от потенциально опасных ситуаций, что заход в терморе был вынужденной и срочной мерой, не требующей сложных процедур пограничного контроля. Тем более, судно имело в строю лишь один из двух двигателей. Оно вошло в терморе без груза, никакой хозяйственной деятельности здесь не вело, просто стояло. Нет даже намека на причинение ущерба государственным интересам. Однако суд признал капитана виновным.
А вот еще пример «охраны пограничного режима» в России. В январе 2010 года транспортный рефрижератор «Залив Радуга» вышел из Малокурильска и зашел в Северо-Курильск. Первый порт находится на острове Шикотан, второй — на острове Парамушир. Оба острова курильские и относятся к территории Сахалинской области. Наименьший по расстоянию маршрут из Малокурильска в Северо-Курильск лежит за пределами территориального моря. Те, кто его выбирают, пересекают границу дважды: покидая терморе и возвращаясь в него. Перед выходом из Малокурильска капитан уведомил пограничные власти о своих намерениях и считал, что этого достаточно. Но по приходу в Северо-Курильск он был дважды привлечен к административной ответственности за нарушение правил пересечения госграницы. Оказалось, что он, следуя из одного сахалинского порта в другой, должен был пройти процедуру пограничного контроля.
Мы-то по привычке считаем, что живем в единой стране. А на самом деле российские порты и города разделены государственной границей. До такого не додумаются даже в Сенегале.
Не ласковая Родина
Конечно, история судна «Олег Найденов» полна драматизма. И мы всей душой желаем нашим соотечественникам вырваться из плена. Но почему судьбы российских экипажей, попавших в беду на своей Родине, не вызывают столько внимания со стороны общества и власти?
И еще. То, что происходит в Сенегале с нашим судном, показывает, насколько низок авторитет России даже в глазах этой полунищей африканской страны. Сможем ли мы добиться уважения к себе за рубежом, если в собственной стране к нам относятся как к людям второго сорта?
Кирилл МАРЕНИН
Я по прежнему плакаю, по несчастной стране.
Хорошая статья и вопрос правельный.
А что далее? А далее закупить средства ПВО на каждый браконьерский парахед и сбивать их всех к еб маме, топить сех кто мешает развитию криминального капитализма в Росии. С нами Чубайс и вечно живой Ельцин !!!! С ними победим. Ура господ !! Ура !!!!!!!!!!!!!!!!
Ведь могли же бороться с браконьерами, не проливая крови.
В марте 1999 года Камчатская моринспекция Северо-Восточного погрануправления, которой тогда руководили гражданские, задержала первое в своей истории судно – «Арго». Его преследовали трое суток. И вынудили остановиться без единого выстрела: с юга на перехват подтянули одно патрульное судно и ПСКР. В конце 1999-го у Командорских островов японский траулер «Мейсе Мару – 128» пытался уйти от преследования. Задерживал его ПСКР «Дзержинский», который имеет на борту мощную артиллерию. Предупредительные выстрелы сделали из артустановки. А огонь на поражение вели из одного единственного «Калашникова» — по мачтам и антеннам. И тоже остановили. Хотя капитан японского судна все-таки пострадал: его легко ранило осколками стекла – очередь попала в иллюминатор.
Очевидно, что расстрелы промысловых судов – акция устрашения, чтобы показать силу и мощь нашей доблестной Морской охраны. Но перед нашими глазами есть и другие примеры, гораздо более показательные: когда государство одних преступников казнит, других за те же преступления почему-то прощает.
В 2005 г. владелец «Дубно» — ООО «Сидней» (Сахалин), порт приписки – Невельск. Траулер находился во фрахте у южнокорейской фирмы «Астра Ко ЛТД», вышел на промысел из Пусана. На борту обнаружен камчатский краб – более 28 тонн. Разрешения на ведение промысла в экономической зоне РФ у капитана судна Геннадия Яшкова не было.
Погибший — гражданин Украины Александр Крицкий, записанный в судовой роли матросом, племянник гендиректора ООО «Сидней» Николая Крицкого, скрывшегося на территории Украины.
По словам капитана, Крицкий находился на борту в качестве представителя судовладельца, фактически руководил судном, постоянно держал связь со своим дядей, передавал его распоряжения экипажу.
Когда судно стали преследовать, Крицкий отстегнул у капитана радиоустройство и ушел в радиорубку.
По судну вели залповый огонь. Как следует из протоколов опроса пилотов, они предупредили по радиосвязи членов экипажа «Дубно», чтобы те надели спасательные жилеты. Иными словами они не могли точно определить последствия своих действий.
Но команда на выдачу членам экипажа спасательных средств на случай прямого попадания и затопления судна от капитана так и не последовала.
Справка: Начало 2001 год — расстрел рыболовного судна «Альбатрос-101″. В момент расстрела экипаж судна находился в трюме. В результате попадания второго неуправляемого реактивного снаряда ниже ватерлинии и повреждения одновременного аммиачных труб, команда вынуждена была покинуть судно и под огнем погрузиться на плоты. Судно ушло на дно практически сразу же. Патрульное судно подобрало экипаж, после чего все 28 человек экипажа были арестованы по уголовному делу и препровождены в изолятор. Под арестом люди пробыли от 7 до 25 суток (освобождали их поочереди). В итоге уголовное дело было прекращено, так как ничья вина доказана не было.
2001-2002 год — судно Джуха-5. Было обнаружено и ему удалось скрыться от преследователей, после чего оно находясь с дрейфе в Охотском море в пределах многоугольника, то есть за пределами экономической зоны России было обнаружено патрульным самолетом, причем, первый летчик стрелять по находящемуся в дрейфе судну не стал, сославшись на отказ орудий, а вот второй выполнил приказ руководства и расстрелял стоявшее судно, к которому в это время подхолило патрульное судно Старшинов.
Уже ни для кого не секрет, что российские самолеты применяют оружие в море как обычное дело.
Российские власти считают героизмом применение оружия в отношении рыбаков, хоть российских, хоть не российских, и под сомнение о правильности своих действий даже вопрос не поднимается, а вот когда происходит задержание рыбаков не российскими властями, то действия тех ставятся под сомнение и вспоминаются права человека. Это старое русское правило, когда помещик сам над своим крепостным издевался, но никому другому этого делать не позволял. Так и сейчас проводится точно такая же политика. Поэтому от декларации прав граждан где-то за границей радостнее не становится, ведь с правами жить хочется дома.
Знакомый работал на джухуа. Говорит – во время обстрела самые умные встали под крышкой люка, вроде как защита от пуль