Не улетай, минтай!

Молодь минтая – будущее наших промысловых запасов. Но это будущее, похоже, летит за борт как никому не нужный сор. Кто остановит его гибельный полёт?

Промысел минтая в Беринговом море начинается весной, по масштабам и значимости уступая Охотоморской минтаевой путине. В прошлом году он вдруг привлек к себе всеобщее внимание после доклада, который прозвучал 20 ноября на селекторном совещании по организации промысла минтая в Беринговом море. Докладчик (представитель пограничных органов) заявил, что в уловах южнокорейских рыбаков, работавших в российской части Берингова моря, отмечены сверхдопустимые приловы молоди минтая.

Кто-то истолковал это как обвинение. На сайте одного информагентства даже появилась такая новость: «Южнокорейские суда в Беринговом море истребляют молодь минтая». Но скандал длился недолго. Вскоре стало понятно, что корейцы ни в чем не виноваты, наоборот – они чтут российские законы в части охраны молоди.

Прилова молоди избежать невозможно. Если он превысил допустимый процент, судно обязано прекратить промысел и отойти на 5 миль в сторону. Данная обязанность предусматривает, что экипаж честно сообщит о превышении нормы прилова, после чего выполнит вытекающие из этого требования. Именно так и поступали корейские рыбаки, заслужив за это не хулы, а похвалы.

Тем, кто поспешил обвинить их в «истреблении молоди», пришлось взять свои слова обратно. Но это еще не финал.

Когда тема прилова молоди вот таким образом всплыла на поверхность, возник закономерный вопрос: а почему российские рыбаки, которые работают в тех же районах Берингова моря, что и корейцы, молчат о сверхдопустимых приловах?

В связи с этим в 20-х числах ноября Северо-Восточное управление Росрыболовства (СВТУ) строго напомнило пользователям водных биоресурсов, как важно сообщать о приловах молоди минтая. И только тогда в СВТУ начали поступать такие сообщения от наших рыбаков, которые добывали минтай в Западно-Беринговоморской зоне.

Стоит отметить, что с ноября промысел там уже идет на спад. Его пик приходится на лето и осень, когда здесь насчитывается больше судов, чем к концу года, а значит, и прилова молоди должно быть больше. Но о нем в тот период по какой-то причине не сообщалось.

Более того, в 2013 году в СВТУ не поступило вообще ни одного сообщения о прилове молоди минтая на российском промысле в Западно-Беринговоморской подзоне.

Эти факты можно объяснить по-разному. Наиболее вероятно, что наши экипажи скрывали сверхдопустимые приловы молоди, не желая прерывать промысел. А что происходило с молодью, скрытой от учета, предположить не трудно. Очевидно, ее просто выбрасывали за борт.

Так что, кто-то действительно истребляет молодь минтая в Беринговоморье, как и сказано выше. Но этот кто-то – не корейцы.

(В скобках замечу, что инспекторы пограничной службы постоянно находятся только на южнокорейских судах. Видимо, поэтому корейцы не рискуют скрывать сверхдопустимый прилов молоди минтая. Что касается российских добытчиков, то инспекторы посещают их лишь периодически. Например, при перегрузах продукции на транспортные суда, что имеет мало смысла с точки зрения рыбоохраны: контроль вылова путем учета коробок с готовой продукцией не эффективен, когда часть улова не доходит до обработки.)

Надо ли говорить, что молодь – это будущее наших промысловых запасов? Уничтожать ее значит красть у тех, кто выйдет на промысел через 5-10 лет. Могут ли допустить такое контролирующие органы, да и сами рыбаки? Конечно, могут.

Вспомним первую половину 2000-х, когда на российских судах резко выросло производство наиболее ценного продукта из минтая – икры. Это достигалось за счет сверхнормативной добычи и сортировки улова, когда на борту оставляли только икряную рыбу, а самцов и молодь выбрасывали за борт.

По оценкам ученых, незаконный вылов в то время достигал 150-200 тысяч тонн ежегодно. Сегодня с этой цифрой уже никто не спорит. А в 2006 году Северо-Восточное (ныне – Камчатское) пограничное управление называло данные о выбросах неикряного минтая «досужими домыслами».

Отдадим должное рыбакам. В 2007 году они сами ограничили выпуск икры, пробив через Ассоциацию добытчиков минтая введение нормы выхода этого продукта. Но данная мера была направлена на защиту не минтая, а коммерческих интересов компаний, которых напугал обвал цен на минтаевую икру.

Норма выхода икры усмирила «икряных беспредельщиков». Но она не исключила вылов сверх квот и сортировку улова, а стала «мотивировать» рыбаков получать в пределах нормы наиболее ценную продукцию. В 2008 году на судах выпуск икры более дорогих сортов увеличился почти вдвое. Можно предположить, что икра, которая имела меньшую стоимость, отбраковывалась. То есть за борт летели не только самцы и молодь, но даже икряная рыба, из которой не удалось получить первосортный продукт.

В общем, когда речь идет о повышении доходности промысла, рыбопромышленники готовы на многое. Не будем их в этом упрекать. Такова сущность любого капиталиста – стремиться к максимальной прибыли. Чтобы его стремление не наносило ущерба природе и обществу – это уже забота государства. Но, видимо, оно все еще считает уничтожение молоди на промысле минтая «досужим домыслом».

Не получится ли так, что рыбаки снова «смайнают» за борт несколько урожайных поколений минтая будущих лет?

Кирилл МАРЕНИН

P. S. Я написал письмо президенту Ассоциации добытчиков минтая Герману Звереву, в котором попросил прокомментировать эту ситуацию. Полученный ответ не развеял моих подозрений. Но все же стоит привести его полностью:

«В соответствии с Правилами рыболовства для Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна при специализированном промысле минтая прилов молоди минтая допускается в размере не более 20 % по счету от улова (промысловой операции). Если прилов молоди превышает допустимое значение, то судно обязано сменить район лова, отразить действия в судовой документации и проинформировать территориальные управления Росрыболовства (по месту регистрации). При этом вся пойманная молодь, вне зависимости от объема, должна быть переработана и занесена в промысловый и технологический журналы.

Соблюдение данного требования Правил рыболовства контролируется Береговой охраной ПС ФСБ России, а также Росрыболовством. Согласно данным Береговой охраны Управления ФСБ России по Камчатскому краю, ежегодно на специализированном промысле минтая в Западно-Беринговоморской зоне инспекторами ГМИ осуществляется проверка более 2500 промысловых операций (тралений) на предмет выполнения Правил рыболовства, в том числе и в части прилова молоди.

Одной из основных задач Ассоциации добытчиков минтая является рациональное и ответственное рыболовство с целью сохранения водных биоресурсов. В 2007-2008 годах по инициативе АДМ было введено ограничение на выход икры минтая в Охотском море в размере 4,5 %, что, по данным рыбохозяйственной науки, привело к ликвидации проблемы выбросов молоди минтая в Охотском море и благоприятно сказалось на состоянии популяции охотоморского минтая».

Поделиться в соцсетях


Не улетай, минтай!: 6 комментариев

  1. Лукавит Зверев. Инспекторы контролируют только перегрузы. А там как правильно написал автор ничего уже не проверишь. Когда инспектора пытаются посадить на сколько нибудь длительное время на траулер начинается вой. Изредка контролируют с патрульных судов но это точно не 2500 операций.

  2. Контроль инспекторами процесса добычи выходит за рамки их полномочий (читай Административный регламент ФСБ, и Положение об организации госконтроля, приказ 569) и этот процесс будет иметь коррупционную составляющую, не говоря о превышении должностных полномочий начальником, принявшим такое решение. По этому все зависит от того, какую команду получит капитан, какую рыбу оставлять на борту, а какую сливать за борт. А кто ему такие команды отдает, мы все прекрасно знаем.
    Сливали, и будут сливать, не пойман — не вор. Очень трудно приписать слитый за борт улов какому то конкретному судну, если судов в районе не одно, а хотя бы два и более.

  3. Помимо инспекторов такие вещи должны выявлять аналитические отделы СВТУ и погран.управления путем анализа ССД и др.информации. Но аналитический отдел СВТУ (всего 20 человек) не занимается аналитикой законности промысла. Он еле успевает переваривать статистику со всех видов промысла (соответствие вылова квотам и т. д.).
    Вот чем занимается огромный аналитический отдел пограничников, хотел бы я знать. Не считая того, что сотрудники погранслужбы непосредственно находятся в море.
    По моим сведениям, не вся молодь (приловленная сверх норм) идет за борт. Многим капитанам просто жалко выбрасывать этот продукт, они пускают его на муку, указывая в отчетах «бычки». А муке не разберешь, из какой она рыбы. Поэтому у двух судов, работающих в одном районе, по отчетам до «300 тонн бычков» прилова в месяц. А у других вообще бычков нет. Это тоже сигнал тревоги.
    Состояние западно-беринговоморского минтая аховое. В прошлом году было большое недоосвоение. Почему? Потому что идет прилов молоди, а ФАР не закрывает районы, где идет прилов, потому что не имеет об этом информации.
    В Охотском море всё катится к тем же последствиям. Сейчас у пограничников порядка 80 человек находятся на судах в Охотском море. Чтобы обеспечивать перегрузы. Они ни разу не заактировали прилов молоди. Хотя прилов молоди я знаю по факту есть. Иногда высокий. Спросите пограничников: фиксируют ли они приловы молоди на российских судах?
    Как результат по западно-камчатской, камчато-курильской подзонам тоже будет недоосвоение. Рыбаки сами себя загоняют в угол.

  4. Пограничники постоянно фиксируют признаки выбросов и искажений мест вылова. Они говорят об этом на каждом совместном совещании. И о необходимости установить ограничения чтобы это исключить тоже. Поправки в правила рыболовства идут через научно промысловые советы. А там все решается прямым голосованием и поскольку в составе в основном рыбаки то можно предположить что поправок удесточающих условия для всех никто не примет . Поэтому сами себе они условия промысла ухудшать не собираются. Так могут погрызться между собой разные виды промысла но это конкуренция. А рыболовствоине имеет ни воли не желания регулировать этот вопрос.

  5. Я думаю, что вопрос заключается не в том, кто и как контролирует, а в том, кто и как регулирует. В данном случае, что и как у нас прописано в правилах рыболовства, и почему прописано именно так, а не иначе. Если бы промыслом занималось одно судно, то нет проблем, приловил молодь, показал сверхнормативный прилов, сменил район и лови себе на здоровье дальше. А если судов на промысле десятка два в одном районе? Что получается? Приловили молодь, показали сверхнормативный прилов, сменили район. Раз так сделали, два сделали, и тут тебе прилетает телеграмма, район закрыт, ловить не смей, а у тебя неосвоенных квот 70-80 процентов осталось. Результат, ОДУ огромное, квота имеется, район закрыт по молоди. В итоге экипажи не получили ЗП, государство налоги, судовладельцы потеряли вложения и прибыль. И так можно закрыть каждый район промысла практически по любому объекту. Спросите что делать и кто виноват? Я думаю, что наука не дорабатывает, те самые отраслевые институты, которые должны нормально рассчитывать процент молоди в каждом районе по месяцам, и объем её изъятия, и давать рекомендации для оперативного регулирования рыболовства. Ведь в любом случае та молодь что попала в трал обратно в живом состоянии не возвращается.

  6. НЕ УЛЕТАЙ , МИНТАЙ, В КИТАЙ!

    любопытнейшая новость:
    Российские добытчики минтая работают в убыток в Китае
    07.07.2015 Источник: news.rambler.ru
    Российские компании, которые занимаются добычей минтая, вынуждены работать в убыток в Китае и платить за хранение рыбы в морозильниках из-за того, что китайские банки не хотят кредитовать отрасль переработки рыбы, находящуюся в упадке. Об этом сообщает отраслевое британское издание Undercurrent News со ссылкой на свои источники.
    В частности, один источник сообщал, что «Русская рыбопромышленная компания» (РРК, Russian Fishery Company, бывшая «Русское море — Добыча» Максима Воробьева и Глеба Франка), которой принадлежит больше всего квот на добычу минтая, покупала рыбу у мелких производителей, пытаясь удержать цены. Сама компания это не комментировала. Но представитель другого крупного производителя рыбы на условиях анонимности подтвердил Undercurrent News, что РРК в этом сезоне купила много минтая у мелких производителей. «Они покупали примерно по $1320 за метрическую тонну в надежде продать по цене $1350/т, но рынок рухнул, — сообщил он. — Сейчас цены на уровне $1300 за метрическую тонну, и спрос очень слаб».
    РРК работает в убыток, покупая рыбу у мелких производителей, чтобы сохранить китайский рынок стабильным и удержать его отпадения. У других крупных игроков та же стратегия из-за слабости рыбной промышленности Китая. Топ-менеджер еще одного крупного российского добытчика минтая рассказал, что переработчики не получают никакой поддержки от китайских банков. «Мы можем удерживать рынок в Китае, и предприятия могут покупать рыбы сколько нужно и когда нужно. Но получить на это финансирование тяжело», — добавил он. По его словам, единственная надежда добывающих компаний на то, что динамика цен на минтай в этом году будет такой же, как в предыдущие два, и к концу года цены вырастут. Так, в конце 2014 года, небольшие объемы российского минтая продавались по $1700 за тонну.

Добавить комментарий для stan Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован.

Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>